1. В период после 20-го съезда партии обострилось основное противоречие  между трудом и капиталом, усилилась неравномерность развития капиталистических государств.

Разрыв между богатством, сосредоточенным в руках крупных предпринимательских объединений и относительной и абсолютной бедностью, с которой сталкивается большинство трудящихся, объективно увеличивается.

Новые технологические возможности, которые представляются как «4-я промышленная революция», вместо того, чтобы освобождать трудящихся, служить удовлетворению растущих социальных потребностей, становятся в руках капитала орудием усиления эксплуатации.

Ряд фактов подтверждает рост некоторых проявлений паразитизма капиталистической системы (наркотики, проституция, преступность и т.д.).

В последние годы были выявлены негативные последствия капиталистического развития на окружающую среду.

Империалистические конфликты и войны привели к увеличению потока  беженцев.

Все эти события свидетельствуют о том, что капитализм - это исторически изжившая себя система, подтверждают, что, несмотря на отрицательное соотношение сил, наша эпоха - это эпоха перехода от капитализма к социализму - коммунизму.

Проявление нового глубокого мирового экономического кризиса и очевидная неспособность систем здравоохранения справиться с пандемией в империалистических центрах проливают свет на гниль и острые противоречия капиталистической системы, несмотря на её расширение в мире после победы контрреволюции в конце 20-го века.

Рост долгосрочной безработицы и степени эксплуатации рабочего класса, усиление тенденции к относительному и абсолютному обнищанию, невозможность использования современного научного потенциала для защиты здоровья и образования народных слоёв и т. д., свидетельствуют об  обострении основного противоречия между трудом и  капиталом и в целом всех социальных противоречий.

На почве нового мирового кризиса растёт конкуренция между империалистическими союзами, а также между капиталистическими государствами внутри этих  союзов за контроль над рынками, источниками энергии и транспортными маршрутами, появляется опасность возникновения военных очагов в регионе от Восточного Средиземноморья, Африки и Юго-Восточной Азии до Арктики.

С годами стало очевидно, что накопленное недовольство часто проявляется вспышками народного гнева и возмущения даже в сильных капиталистических государствах, как, например, забастовками и выступлениями против политики Макрона во Франции, демонстрациями в связи с убийством Флойда в США. Безусловно, пока не будет организованной коммунистической партии, классово-ориентированного рабочего движения, будет преобладать дезориентация и включение этих акций протеста в планы разных частей буржуазного класса, конкурирующих между собой. Такого рода конкуренция  проявилась также в недавнем спровоцированном силами Д. Трампа вторжении в здание Капитолия в Вашингтоне, в связи со сменой правительства в США. Так называемое «возвращение к нормальной жизни» не разрешит этих противоречий, не говоря уже об острых проблемах, с которыми сталкивается как американский народ, так и народы мира из-за неизменной политики всех правительств США, республиканцев и демократов. Тем не менее народные выступления в ряде капиталистических государств не следует недооценивать, так как они являются элементами, показывающими возможности для развития рабочего и народного движения в будущем.

2. В 2020 году относительно синхронно разразился новый мировой экономический кризис, который является гораздо более глубоким, чем предыдущий кризис 2008-2009 годов, самым крупным послевоенным кризисом.

Согласно буржуазному анализу, его основной причиной является борьба с пандемией коронавируса (принятие мер всеобщей или ограниченной изоляции), которая на самом деле привела к резкому сокращению производственной, транспортной и другой экономической деятельности. Безусловно, пандемия повлияла на время проявления и глубину кризиса, но не была его причиной. Она послужила катализатором, стала дополнительным тормозом развития и без того замедляющейся мировой экономики.

Замедление темпов роста экономики, которое наблюдалось уже в 2019 году, высветило большой объем перенакопленного капитала, который невозможно рекапитализировать, инвестировать, обеспечивая удовлетворительную норму прибыли.

В целом за десятилетие, прошедшее после предыдущего мирового кризиса 2008–2009 годов, немногие капиталистические экономики смогли выйти на более высокий, по сравнению с докризисным,  уровень развития.

Конкретные принимаемые меры для борьбы с пандемией, несмотря на их отдельные различия в разных капиталистических государствах, повсюду носят антинародный классовый характер. Конкретные ограничительные меры по борьбе с пандемией (полная или частичная изоляция), их негативные социальные и экономические последствия определяются капиталистическими производственными отношениями.

Плачевное состояние систем общественного здравоохранения (по сути, отсутствие государственной первичной медико-санитарной помощи, проблемы инфраструктуры, ограниченное количество коек интенсивной терапии, нехватка персонала и т.д. в государственных больницах), огромные проблемы в сфере охраны здоровья и безопасности труда работников, низкий уровень обеспечения защиты медицинского персонала являются не неизбежным, естественным явлением, а результатом буржуазного политического курса на поддержку капиталистической прибыльности. Рост коммерциализации услуг в сфере здравоохранения и фармацевтики характерен для всех капиталистических государств.

Буржуазная политика тщетно пытается найти «золотую середину» между принятием жёстких санитарно-эпидемиологических мер и поддержкой восстановления капиталистической экономики. В то же время усиливается конкуренция между предпринимательскими группами и империалистическими центрами на мировом рынке вакцин и лекарств, а также в рамках геополитического противостояния.

3. Неравномерное проявление кризиса и его последствий влияет на изменение соотношения сил и обостряет противоречия как между империалистическими союзами и капиталистическими государствами, так и внутри ЕС и особенно между странами еврозоны.

Обостряется борьба за контроль над рынками, источниками энергии и морскими путями от Восточного Средиземноморья до Южно-Китайского моря. Очаги угрозы более широкомасштабной империалистической войны усиливаются и расширяются.

События показывают, что способность Китая угрожать превосходству США в мировой империалистической системе в ближайшие годы объективно усилится. Эта динамика отражается в снижении доли США и значительном увеличении доли Китая в мировом ВВП в период 2000-2020 гг.

Тенденция изменения соотношения сил в ущерб США отражается также в резком увеличении торгового дефицита США в двусторонней торговле с Китаем (в период 1985-2019 гг.).

На этой почве в течение двух лет (2018-2019 гг.) шла  торговая война между двумя странами. США повысили пошлины на импорт китайских товаров на сумму 200 млрд. долларов, а Китай в ответ ввел пошлины на американские товары на сумму 60 млрд. долларов. США придают особый вес сохранению первенства в области новых технологий и в то же время ограничивают экспансию Китая в эту отрасль, так как это будет означать усиление его политического влияния (н-р, наращивают усилия по вытеснению Китая из сферы 5G в Европе). Вместе с тем правительство США, воспользовавшись значительным снижением налога на капитал, призвало американские монополии в сфере новых технологий, работающие в Китае, покинуть страну или репатриироваться в США, при этом оно пытается помешать экспансии Китая в рамках проекта «Новый шелковый путь» («один пояс – один путь») и его инвестициям в другие страны.

Обоюдные санкции, попытки изменить международную цепочку поставок и снизить экономическую взаимозависимость между США и Китаем оказали негативное влияние на международную торговлю и способствовали новому кризису.

В то же время не только в США, но и в ЕС усиливаются протекционистские тенденции, выразившиеся в  чётких призывах председателя Европейской комиссии Урсулы фон дер Лайен к государствам-членам ЕС защитить европейские компании от агрессивного иностранного поглощения в период кризиса, особенно компании, имеющие стратегическое значение.

Наблюдается ухудшение отношений между США и Германией, которые вводят друг против друга торговые санкции,  а их разногласия касаются широкого круга вопросов (сотрудничества Германии с Россией в области энергетики, низкой доли Германии в расходах НАТО, отношения к Ирану и т.д.). В целом, обостряется конкуренция ЕС с США и Великобританией. Соглашение по Brexit между ЕС и Великобританией обострит конкуренцию в финансовом секторе Европы, поскольку оно в основном ограничивается вопросами перемещения товаров. В то же время оно отражает давление, оказываемое для достижения компромиссов, которые укрепят евроатлантическую ось в противовес динамике Китая. Это давление усилится после победы демократов на выборах в США.

Изменение соотношения сил в мире в пользу Китая подпитывает уравновешивающие тенденции к возрождению американо-германских отношений и укреплению сплочённости евроатлантического союза. Усиление экономических санкций и давления на Россию, которая также находится в фазе капиталистического кризиса, является выражением этой тенденции. И по вопросу отношения к России и Китаю также высказываются разные позиции внутри Евросоюза, что затрудняет формирование твёрдой и единой позиции. Однако в настоящее время Китай объективно превращается в важнейшего торгового партнёра ЕС, о чем свидетельствует недавнее соглашение об инвестициях и торговле между ЕС и Китаем.

4. Противоречия между государствами-членами ЕС, порождаемые конкуренцией их  монополистических групп, буржуазных классов, обостряются в связи:

а) С влиянием закона неравномерности развития как внутри ЕС, так и по отношению к США, Китаю, Японии.

На предыдущем этапе неравномерного капиталистического развития было отмечено укрепление позиций Германии по отношению к Франции и Италии, которые еще более укрепились в фазе неравномерного проявления нового кризиса и его последствий в еврозоне и в целом в ЕС. Этот вывод подтверждают различия в изменении ВВП, экспорта и производительности труда.

б) С объективной разницей, имеющейся и в проблемах управления государственным долгом и годовым дефицитом, которые буржуазные правительства государств-членов ЕС призваны решить, чтобы обеспечить адекватную поддержку своим монополистическим группам в фазе кризиса.

С одной стороны, подвергается испытанию способность Германии взваливать на себя  основное бремя общего долга ЕС без потери своей экономической мощи, а с другой стороны, - чрезвычайно ограниченная возможность Италии и других стран с крупной задолженностью взваливать на себя новое долговое бремя в сочетании с ухудшением условий их конкурентоспособности внутри ЕС.

в) С альтернативными решениями, которые могут теперь принимать буржуазные правительства, в связи с изменением международного соотношения сил (динамичный подъём Китая, обострение американо-германских отношений, Brexit и т.д.). Часть буржуазии таких стран, как Италия, обнаруживающая, что получает меньше выгод от участия в едином рынке ЕС и евро, чем другие, рассматривает возможность изменения иерархии своих международных союзов.

Все вышеупомянутые объективные факторы, усиливающие центробежные силы еврозоны, не отменяют реальных выгод, которые буржуазия государств-членов ЕС по-прежнему извлекает из большого единого евросоюзного рынка в международной конкуренции с другими империалистическими центрами.

5. Данное  противоречие, объективно характеризующее курс еврозоны и ЕС, также находит свое отражение в решениях Европейской комиссии.

ЕС впервые принял решение об общем кредитовании для поддержки крупномасштабных проектов государственного вмешательства, направленных  на восстановление капиталистической экономики во всех государствах-членах посредством создания Европейского фонда восстановления.

Также было принято решение приостановить действие Пакта стабильности на период 2020-2021 годов и предоставить государствам-членам не только займы, но и субсидии.

В то же время Европейский центральный банк проводит мягкую политику и поддерживает банковские группы с помощью гигантской программы «количественного смягчения».

Устойчивость данного компромисса, найденного на саммите ЕС, будет проверена растущим расхождением интересов буржуазных классов государств-членов ЕС. В частности, растущее расхождение между Германией и Италией проливает свет на объективную проблему сплочённости, которая затрагивает твердое ядро еврозоны. Временное соглашение о более дешевом кредитовании государств-членов с крупной задолженностью и экономически более слабых государств-членов не устраняет объективные факторы асимметрии, но временно сдерживает центробежные тенденции в еврозоне.

До начала нового кризиса Германия последовательно отклоняла предложения о существенном смягчении ограничительной фискальной и денежно-кредитной политики, ссылаясь на риски для стабильности евро и его надёжности в качестве международной резервной валюты. Еще более явным было отклонение ею любых предложений о совместном кредитовании, «консолидации долга» и предоставлении субсидий государствам-членам с чрезмерной задолженностью.

Относительная корректировка позиции Германии (которая позволила достичь компромисса на саммите ЕС) была сделана в основном для того, чтобы избежать новых потрясений в ЕС после Brexit. Это было сделано, чтобы избежать нарушения сплочённости самой еврозоны и динамики евро, поскольку это оказало бы самое прямое негативное влияние на экономическую мощь Германии и ее экспорт. В то же время Германия использовала давление альянса «бережливых стран», чтобы ограничить первоначальное предложение о предоставлении грантов государствам-членам и, прежде всего, чтобы навязать им свои условия в отношении последующих шагов на пути к экономической и политической интеграции ЕС.

6. Впервые решение ЕС об общем займе для предоставления грантов государствам-членам является шагом к углублению интеграции в ЕС.

В эти рамки входит соглашение о создании Европейского фонда восстановления экономики.

Франция и «Альянс государств Юга» уже оценивают это как исторический прогрессивный шаг по отношению к реакционным позициям «Альянса бережливых северных стран». Германия рассматривает компромисс как временное приспособление для преодоления серьёзной чрезвычайной ситуации, что, безусловно, не означает радикального изменения курса.

В любом случае речь идёт о реакционном курсе. Каждый шаг, который укрепляет сплочённость империалистического союза - ЕС, усиливает реального  противника трудящихся - диктатуру капитала. Углубление процесса объединения ЕС означает укрепление единых механизмов для реализации единого реакционного курса в ущерб народам.

Предусмотренные процедуры утверждения платежей как в рамках Европейского фонда восстановления, так и в соответствии с Многолетними финансовыми рамками (семилетний бюджет ЕС) усиливают механизмы надзора и давления на государства-члены ЕС, чтобы они полностью следовали направлениям ЕС. Надзор над государствами-членами с чрезмерной задолженностью, такими как Греция, станет разнообразным. Наряду с «Европейским семестром» будет существовать механизм постоянной оценки Программы реформ и обязательств. Он будет решать выделять или замораживать финансовые средства на пресловутые субсидии.

7. Чтобы поддержать восстановление капиталистической экономики, буржуазные штабы в США, ЕС, Японии приступают к масштабному  государственному вмешательству, используя предложения кейнсианства. Они проводят экспансионистскую фискальную политику, то есть увеличивают государственные расходы, в основном для немедленной поддержки предпринимательских групп, а также пытаются временно сгладить наиболее острые последствия кризиса на жизнь народа.  Она связана с терпимостью к росту государственного долга, т.е. сопровождается более мягкой денежно-кредитной политикой.

Европейская социал-демократия подчёркивает необходимость неуклонного возврата к большей части кейнсианских рецептов управления экономикой, что  преподносится как прогрессивный, пронародный ответ на неолиберализм, который она считает причиной кризиса.

Правда заключается в том, что, с одной стороны, капиталистические экономические кризисы произошли во время кейнсианского типа управления во второй половине 20-го века, а с другой стороны, некоторые экспансионистские  кейнсианские предложения и направления мягкой денежно-кредитной политики имели место и при предыдущем варианте буржуазного управления.

После  глобального кризиса 2008-2009 годов ЕЦБ, а также Федеральная резервная система США (в большей степени) проводили политику «количественного смягчения» для поддержки банковских групп. Правительствам государств-членов ЕС была предоставлена возможность выпускать облигации, которые покупали банковские группы, по сути, поглощая заемные средства ЕЦБ по чрезвычайно выгодной процентной ставке.

Затем последовало предложение «зелёного нового курса». Первоначально оно было внесёно в 2019 году на голосование в конгресс США «левым крылом демократов». В то же время Европейская комиссия запустила «Новое зелёное соглашение» во имя защиты окружающей среды и здоровья населения, чтобы сформировать временную прибыльную инвестиционную площадку для перенакопленного капитала. По сути, это предложение при масштабном  государственном вмешательстве обеспечивает, с одной стороны, создание стимулов для финансирования новых инвестиций в сфере энергетики,  перевозок и транспорта, в перерабатывающей сфере и сельскохозяйственном секторе в сочетании с ускорением цифровой модернизации экономики, а с другой - контролируемое обесценивание капитала (например, закрытие заводов по производству бурого угля, замена автомобилей, работающих на углеводородном топливе, изменение энергосетей).

Бремя экспансионистской фискальной политики, масштабного государственного вмешательства вновь иным способом ложится на плечи народа. Народ призван расплачиваться за новые займы и взваливать на себя бремя убыточных частных предприятий в случае их временной или частичной национализации или, наоборот, приватизации или сокращения участия государства, перенося финансовое бремя этих предприятий на государство.

Во имя «защиты занятости» продвигается политика более дешёвой рабочей силы путём изменения трудовых договоров и перевода  работников с полной на частичную занятость, сокращения рабочего времени и снижения заработной платы и дальнейшего применения гибкого рабочего времени, что приводит к интенсификации труда и повышению степени эксплуатации.

В том же контексте расширяется возможность одностороннего установления  (т.е. без согласия работника) режима удалённой работы в рамках антирабочего законодательства, что во многих случаях на практике отменяет разделение между свободным и рабочим временем.

Новые антирабочие меры, которые, по сути, снижают заработную плату, облегчают увольнение работников, ущемляют страховые права, изначально преподносятся как чрезвычайные, а затем становятся постоянными. Так,  усиливается политика полной капиталоотдачи и укрепления частного сектора в системе страхования.

Политика адаптации к новому уровню производительности без общего улучшения трудовых доходов и борьбы с крайней нищетой, то есть попытка сдержать безработицу, не снижать базовый уровень потребления масс, не является прогрессивным предложением по обеспечению «справедливого распределения», как утверждают многие социал-демократы. Это необходимое условие для обеспечения и восстановления капиталистической прибыльности.

В то же время растёт число длительно безработных в секторах, пострадавших от перехода к «зелёной» экономике (например, закрытие электростанций, работающих на лигните), и бремя переобучения и переподготовки трудящихся ложится на плечи народной семьи.

Разрекламированный новый рай «зелёного роста» включает в себя дорогое электричество, гибкие условия труда, дешёвую рабочую силу, возложение нового бремени на плечи народных слоев за покупку «зелёных» автомобилей и бытовой техники, «зелёные» косвенные налоги и всеобщее финансовое кровопролитие народа, для того чтобы государство поддерживало новые «зелёные» инвестиции предпринимательских групп. В то же время инвестиции в так называемое «зелёное» развитие ведут к повсеместной деградации окружающей среды на особо охраняемых природных территориях Natura и в горах по всей стране, вызывая спад местной экономики и ухудшая жизнь рабочего класса и народных слоёв.

В заключение следует отметить, что продвигаются различные формы  усиления степени эксплуатации рабочего класса с целью создания стимулов и возможностей для новых, прибыльных капиталистических инвестиций под предлогом изменения климата.

8. Ни одно предложение буржуазного управления: ни кейнсианское, ни неолиберальное - не может отменить закономерности капиталистического способа производства, его анархии и неравномерности, противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения его результатов.

Кризис порождается противоречием, которое существует в ядре капиталистической эксплуататорской системы, в сфере капиталистического производства: всеобщий противоречивый товарный характер капиталистического производства делает неизбежным проявление капиталистического кризиса в его современных масштабах.

Функционирование производства, которое имеет своей целью и стимулом увеличение капитала, периодически приводит к его перенакоплению, что становится препятствием для его реинвестирования при получении удовлетворительной нормы прибыли.

Буржуазные предложения по управлению системой, такие как кейнсианство и так называемая «контрциклическая экономическая политика» в целом, могут только сдвинуть время проявления кризиса и временно повлиять на степень обесценивания капитала, что в будущем приведёт к более глубокому кризису.

Любое вмешательство государства с целью временного сдерживания широкого  и беспорядочного обесценивания капитала, любой план государственной помощи с целью повышения прибыльности монополистических групп в определённых секторах создаёт условия для последующего нового глубокого кризиса. В то же время значительные различия в политике государственного вмешательства в экономику, существующие между буржуазными правительствами, обостряют неравномерность развития и конкуренцию внутри империалистических союзов и между ними.

Общая тенденция к росту органического строения капитала и падению нормы прибыли в период «перехода к 4-й промышленной революции» создаёт благоприятную почву для нового более глубокого кризиса перенакопления капитала в результате капиталистического развития.

По сути, буржуазное управление тщетно пытается справиться с внутренними растущими противоречиями капиталистической системы. Лекарство от одной болезни «большого пациента» превращается в яд для другой болезни. «Лекарство» для роста заработной платы с целью стимулирования народного потребления предполагает повышение степени эксплуатации, чтобы сдержать тенденцию к снижению нормы капиталистической прибыли. И наоборот, снижение заработной платы подрывает продажу всех товаров с целью получения достаточной прибыли для реализации прибавочной стоимости.

Возможность масштабного государственного вмешательства при постоянном увеличении государственного и частного долга не безгранична, особенно в условиях, когда усиливается конкуренция и обостряются противоречия между империалистическими центрами. Последние прогнозы международных империалистических организаций (ОЭСР, МВФ и др.) исключают возврат экономики к докризисным уровням в ЕС, Японии и США в ближайшие два года.

Проявление кризиса приводит к обесцениванию, разрушению части капитала и временно даёт системе новый импульс для динамического накопления, но история доказывает, что это не всегда происходит легко, без борьбы за новый передел мирового рынка и военного насилия.